магазин
истории
Instagram - запрещенная в РФ социальная сеть
Текст
Софья Рауф
Фото:
Софья Рауф
Софья Рауф
Фото:
Софья Рауф
Начало года казалось бесконечно тягучим, а потом все как закрутилось. Январь для разгона, а в феврале о каникулах уже и не вспомнишь. Ну вы сами все знаете. Тем не менее в январе я успела на несколько дней слетать в один из своих самых любимых городов — Нью-Йорк. И это то, что дало мне абсолютно правильный заряд на новый год.
Первый раз я приехала в Нью-Йорк 7 лет назад. Наверное, не буду здесь оригинальна, но все мы так или иначе росли на американском кино, и вот мое первое ощущение от города было такое — «Вау, это все на самом деле существует». Дальше — случилась настоящая любовь.
Сделаю важную преамбулу, чтобы более красочно описать мое отношение к этому городу. Я с самого раннего детства была фанатом городов в широком смысле — обожала изучать московские улицы, дома, читать таблички на зданиях. Каждые выходные мы с родителями ездили в центр, я очень хорошо помню места, в которых мы бывали, улицы, по которым ходили. Дальше эта любовь переросла в изучение архитектуры. Я училась на журфаке МГУ, и моей первой заветной стажировкой было городское издание The Village. Потом были курсы по урбанистике на факультете искусств и мысли о том, что мне обязательно нужно поступить в «Стрелку».
В этот же период я прочитала книгу Рема Колхаса «Нью-Йорк вне себя» — настоящий манифест города. Перед тем, как приступить к этому тексту, я решила к ней вернуться, и вот уже на первых страницах увидела цитату, идеально описывающую мое отношение к Нью-Йорку:
«Глядя на Манхэттен, человек неизменно впадает в состояние экстаза от архитектуры».
Я не знаю, как это происходит, но это чувство приходит ко мне только там. Стоит мне въехать в этот город, внутри все поднимается и ликует. Я жадно впитываю городские пейзажи, изучаю фасады домов, постоянно хожу разными маршрутами и обязательно посещаю все районы, которые доставляют мне наибольшее удовольствие. В каждом из них уже есть «мои» места, пометки на карте, которые я с любовью собираю в каждый свой приезд в этот город.
В этот же период я прочитала книгу Рема Колхаса «Нью-Йорк вне себя» — настоящий манифест города. Перед тем, как приступить к этому тексту, я решила к ней вернуться, и вот уже на первых страницах увидела цитату, идеально описывающую мое отношение к Нью-Йорку:
«Глядя на Манхэттен, человек неизменно впадает в состояние экстаза от архитектуры».
Я не знаю, как это происходит, но это чувство приходит ко мне только там. Стоит мне въехать в этот город, внутри все поднимается и ликует. Я жадно впитываю городские пейзажи, изучаю фасады домов, постоянно хожу разными маршрутами и обязательно посещаю все районы, которые доставляют мне наибольшее удовольствие. В каждом из них уже есть «мои» места, пометки на карте, которые я с любовью собираю в каждый свой приезд в этот город.
День 1
В этот раз я приехала в Нью-Йорк одна, после большого перерыва. Я буквально приехала на свидание со своим любимым городом. Естественно, лучше всего на такое свидание отправляться пешком.
В первый день моей главной целью был МоМа (и MoMa Design shop, конечно) и после завтрака в Balthazar я отправилась пешком наверх по Манхэттену. По дороге заглянула за кофе в новую локацию кофейни Rhythm Zero в Вест Вилладж, там они открылись вместе с флагманом модного спортивного бренда для бегунов Bandit. Основатели кофейни — семейная пара Ивана и Алекс Соморай. Их подход заключается в сочетании выверенного минималистского интерьера, дизайн-объектов, искусства и качественного кофе с итальянской выпечкой. Знак «No laptops allowed» подтверждает, что владельцы призывают найти для себя минутку спокойствия и насладиться своей чашкой кофе в окружении искусства.
В первый день моей главной целью был МоМа (и MoMa Design shop, конечно) и после завтрака в Balthazar я отправилась пешком наверх по Манхэттену. По дороге заглянула за кофе в новую локацию кофейни Rhythm Zero в Вест Вилладж, там они открылись вместе с флагманом модного спортивного бренда для бегунов Bandit. Основатели кофейни — семейная пара Ивана и Алекс Соморай. Их подход заключается в сочетании выверенного минималистского интерьера, дизайн-объектов, искусства и качественного кофе с итальянской выпечкой. Знак «No laptops allowed» подтверждает, что владельцы призывают найти для себя минутку спокойствия и насладиться своей чашкой кофе в окружении искусства.
Архитектура архитектурой, но елку у Рокфеллер-центра никто не отменял — базовая остановка всех приезжих. При этом, важно понимать, что комплекс зданий Рокфеллер-центра — это один из самых масштабных девелоперских проектов в истории Манхэттена. Об этом очень живо Колхас рассказывает там же — в книге «Нью-Йорк вне себя».
Просматриваю свой список мест в Google maps и вижу отметку Carpenters’s Workshop Gallery — за углом от МоМа. Решаю сделать остановку в галерее, за которой давно слежу и по долгу службы, и просто ради удовольствия. Найти ее не так просто — сотрудник соседнего бутика Harry Winston на Пятой авеню разводит руками, но если мне что-то нужно, я это обязательно сделаю. Так я попадаю в лобби здания 693 Fifth Avenue, консьерж звонит в галерею и сообщает, что кто-то пытается зайти без аппойнтмента, но меня с удовольствием туда пускают. Текущая экспозиция — работы важного французского художника-скульптора Ингрид Донат. Она, кстати, мама одного из основателей галереи — Жюльена Домбара. По его словам, именно наблюдение за мамой сподвигло его на создание галереи. Особенность стиля Ингрид — вплетение «скульптурности» в предметы дизайна — ее любимый предмет мебели — комод. Работы Ингрид Донат сочетают в себе традиции французского декоративного искусства с влиянием мировых культур. Её скульптурная мебель, часто отлитая из бронзы, украшена сложными узорами и текстурами, вдохновленными стилем ар-деко и традиционными этническими мотивами. Влияние художников Эгона Шиле и Густава Климта проявляется в органичных, экспрессивных формах, а мастерство и декоративный подход дизайнера Армана-Альбера Рато находят отражение в ее творчестве.
Насладившись работами Ингрид и видом на Пятую авеню, направляюсь в МоМа. Во всех моих поездках маршруты я строю так или иначе вокруг культурных институций. Это то, что вызывает во мне настоящий трепет — доступность мирового искусства, возможность исследовать устройство музея, познание чего-то нового. Из каждого путешествия я привожу воспоминания об этих культурных походах.
В МоМа я была уже не раз, и постоянная коллекция музея в этот визит, была пройдена довольно стремительно. Остановки произошли в залах с Дональдом Джаддом, Саем Твомбли и «аппликациями» Анри Матисса — это работы из позднего периода его творчества, для создания которых он разрезал цветную бумагу и составлял из нее композиции.
В МоМа я была уже не раз, и постоянная коллекция музея в этот визит, была пройдена довольно стремительно. Остановки произошли в залах с Дональдом Джаддом, Саем Твомбли и «аппликациями» Анри Матисса — это работы из позднего периода его творчества, для создания которых он разрезал цветную бумагу и составлял из нее композиции.
Но «жемчужиной» моего похода в МоМа стала выставка работ фотографа Роберта Франка. По образованию я фотожурналист, и бОльшая часть моей юности прошла в занятиях фотографией в разных фотошколах, а также постоянных упражнениях в репортажной съемке. Я брала с собой камеру буквально повсюду — дни рождения друзей, поездки в горы с родителями, прогулки по городу с подружками. Все это вылилось в мою дипломную работу, темой которой стал социальный фоторепортаж, а объектом исследования «Школа больничных клоунов». Попутно я, конечно, изучала работы мэтров фотографии XX века, и Роберт Франк — один из них.
В этот раз я посмотрела на его работы иначе — центром экспозиции стала его серия фотографий художников, писателей и поэтов Нью-Йорка 1950-х годов. «Это были люди, которые действительно верили в то, что делали. Это укрепило мою уверенность в том, что можно по-настоящему следовать своей интуиции… Ты мог фотографировать так, как чувствуешь». Мы в WoL постоянно рассказываем про художников, показываем их творческие обители, и мне было безумно интересно погрузиться через фотографии Франка в творческое комьюнити Нью-Йорка.
Все-таки фотография — мой любимый медиум, он документирует жизнь, дает возможность нам запечатлеть события и потом возвращаться к ним, буквально переживая те же эмоции, что и в момент съемки.
Еще одна веха позднего творчества Франка — фотодневники. Он собирал моменты своей жизни, которые потом соединял композиционно в технике коллажа в небольших альбомах. Эти фотокниги стали его основным художественным выражением.
Оглядываясь на сувениры своей жизни — места, где всё происходило, и людей, которые её наполняли, — он находил в этом бесконечный источник вдохновения. «Память помогает тебе», — размышлял он. «Как камни в реке помогают тебе достичь берега».
В MoMa Design Store останавливаю себя от покупки 50 книг и отправляюсь в следующую обязательную для меня точку — Центральный парк. Тут все понятно без слов, опять же перед глазами мелькают десятки кадров из кино, я останавливаюсь посмотреть на виды Верхнего Ист-Сайда и отправляюсь обратно вниз на метро — в район Ист-Вилладж. Там из сохраненных — милый китайский ресторан Ulu — пробую вонтоны и фирменную лапшу.
Все-таки фотография — мой любимый медиум, он документирует жизнь, дает возможность нам запечатлеть события и потом возвращаться к ним, буквально переживая те же эмоции, что и в момент съемки.
Еще одна веха позднего творчества Франка — фотодневники. Он собирал моменты своей жизни, которые потом соединял композиционно в технике коллажа в небольших альбомах. Эти фотокниги стали его основным художественным выражением.
Оглядываясь на сувениры своей жизни — места, где всё происходило, и людей, которые её наполняли, — он находил в этом бесконечный источник вдохновения. «Память помогает тебе», — размышлял он. «Как камни в реке помогают тебе достичь берега».
В MoMa Design Store останавливаю себя от покупки 50 книг и отправляюсь в следующую обязательную для меня точку — Центральный парк. Тут все понятно без слов, опять же перед глазами мелькают десятки кадров из кино, я останавливаюсь посмотреть на виды Верхнего Ист-Сайда и отправляюсь обратно вниз на метро — в район Ист-Вилладж. Там из сохраненных — милый китайский ресторан Ulu — пробую вонтоны и фирменную лапшу.
А следующая точка, которая в моем вишлисте уже несколько лет, — магазинчик Gohar World — бренда предметов декора сестер Лайлы и Нади Гохар, чьи сеттинги для стола вы наверняка не раз видели в социальных сетях. Во вселенной сестер Гохар — буханка хлеба становится свечой, а соковыжималка для лимона принимает форму серебряной рыбки.
Лайла Гохар, шеф-повар и фуд-дизайнер египетского происхождения, построила свою карьеру на создании сюрреалистичных инсталляций из еды для мероприятий больших фэшн-брендов и арт-институций. Ее работы граничат с искусством и всегда вызывают эффект неожиданности — она может создать композицию из пяти тысяч маршмеллоу или соорудить торт из сосисок. Собственный бренд посуды и декора, который они строят вместе с сестрой Надей, — логичное продолжение ее упражнений с искусством сеттинга. Один из бестселлеров, например, — сатиновая сумочка для багета.
Так вот их магазинчик в Сохо полностью оправдал все мои ожидания — свечи в виде десертов, пестрые резиновые перчатки с кружевами, посуда из серебра и жемчуга — купить хочется все, но магазин вовремя закрылся.
Лайла Гохар, шеф-повар и фуд-дизайнер египетского происхождения, построила свою карьеру на создании сюрреалистичных инсталляций из еды для мероприятий больших фэшн-брендов и арт-институций. Ее работы граничат с искусством и всегда вызывают эффект неожиданности — она может создать композицию из пяти тысяч маршмеллоу или соорудить торт из сосисок. Собственный бренд посуды и декора, который они строят вместе с сестрой Надей, — логичное продолжение ее упражнений с искусством сеттинга. Один из бестселлеров, например, — сатиновая сумочка для багета.
Так вот их магазинчик в Сохо полностью оправдал все мои ожидания — свечи в виде десертов, пестрые резиновые перчатки с кружевами, посуда из серебра и жемчуга — купить хочется все, но магазин вовремя закрылся.
Вечер первого дня завершился в баре, потому что эту часть жизни Нью-Йорка я обойти стороной не могла. В лист моих рекомендаций попадают камерный японский speakeasy бар Angels Share и более веселый и задорный — Employees Only.
День 2
Утро второго дня в Нью-Йорке началось со встречи с моей бывшей коллегой по компании Condé Nast — редактором американского AD Мел Студах. Мел пригласила меня в кофейню внутри офиса — штаб-квартиры издательского дома в башне WTC1.
Оказаться в головном офисе компании, которой я благодарна за старт своей карьеры и которая когда-то открыла для меня, 20-летней выпускницы журфака, новые горизонты — это определенно то событие, которое мне запомнится.
Оказаться в головном офисе компании, которой я благодарна за старт своей карьеры и которая когда-то открыла для меня, 20-летней выпускницы журфака, новые горизонты — это определенно то событие, которое мне запомнится.
Башня WTC1 находится прямо напротив мемориала 9/11. В этом месте мне всегда очень сложно находиться энергетически, но как будто бы здание авторства Сантьяго Калатравы, напоминающее взлетающую птицу — символ мира и надежды — помогает справиться со сложными эмоциями и замереть на несколько мгновений в созерцании архитектуры.
Оттуда я снова направилась вверх по Манхэттену, на этот день у меня были намечены серьезные планы по посещению нескольких галерей. Но сперва был сэндвич в очень милом локальном гастрономе Rigor Hill.
В Нью-Йорке находится мой самый любимый магазин — Roman&Williams Guild. Это магазин, который открыли основатели архитектурного бюро Roman&Williams. К магазину примыкает очаровательный ресторан Le Merceire.
Первое, во что упирается мой взгляд при входе — стойка с газетами. «Класс, они тоже сделали газету», — думаю я. Дальше пропадаю на час. Подборка магазина включает в себя как предметы по дизайну самого бюро, так и объекты художников и дизайнеров со всего мира. Жадно фотографирую все, что хочется забрать с собой домой. Мое сердце завоевывают работы японской художницы Айюко Иидзука (AYUKO IIZUKA), работающей в технике pâte de verre, при которой используются мелкие стеклянные порошки или частицы, которые затем плавятся в формы для объектов с полупрозрачной текстурой.
По соседству с магазином открылась галерея Guild — там в момент моего визита выставляются работы японского керамиста Kenta Anzai. Он работает в технике, которую изобрел сам. Используя глазурование, полировку и обжиг, он получает фирменные черные поверхности — достигнутые благодаря инновационному использованию глиняной посуды и лака из сока урушевого дерева — вызывают ассоциации с элементарным: вулканической смолой, галькой, вымыта водой, тихим упорством эрозии.
Следующая остановка — пространство Quarters. Это концепт-стор, созданный основателями бренда светильников In Common With, в формате типичного нью-йоркского лофта в здании 19-го века на Бродвее. Есть полное ощущение того, что ты зашел к кому-то в гости. Интерьер наполнен современными и винтажными предметами мебели и искусства, декором, книгами — каждый объект можно купить. «Слияние тепла и величия, игривости и дерзости, Quarters — это не только концептуальный магазин, но и пространство для встреч сообщества».
Одно из пространств занимает бар, в котором я пью кофе, и разглядываю искусство на стенах перед тем, как отправиться в следующую галерею.
Галерея StudioTwentySeven основана галеристами Начо Поло и Робертом Онуска в 2018 году. Основа экспозиции — личная коллекция галеристов, начало которой было положено во время ремонта в их собственной квартире в Трайбеке. Центральный объект галереи — любимая работа Начо и Роберта — скульптура художницы Паолы Пиви — повисший на кольце красный медведь. Среди художников, представленных галереей, кстати, и наши соотечественницы — Ольга Энгель, Ксения Емельянова и Анна Агапова.
Галерея StudioTwentySeven основана галеристами Начо Поло и Робертом Онуска в 2018 году. Основа экспозиции — личная коллекция галеристов, начало которой было положено во время ремонта в их собственной квартире в Трайбеке. Центральный объект галереи — любимая работа Начо и Роберта — скульптура художницы Паолы Пиви — повисший на кольце красный медведь. Среди художников, представленных галереей, кстати, и наши соотечественницы — Ольга Энгель, Ксения Емельянова и Анна Агапова.
Забегаю в MoMa Design Store за сувенирами и отправляюсь на обед в итальянский ресторан Massara. Небольшие пиццы, отменная паста и десерты — все вдохновлено кухней итальянского региона Кампания, откуда родом шеф-повар ресторана Стефано Секки.
Последняя точка перед отправлением в аэропорт — мекка всех почитателей печатных изданий магазин Casa Magazines. Там покупаю себе одну из новинок издательства Monocle — The Monocle Book of Entrepreneurs, шутливо договариваюсь (а может быть, и вовсе не шутливо) с сотрудником, что скоро они будут продавать у себя WoL и со спокойным сердцем отправляюсь в аэропорт.
поделиться
другие истории
Путешествия
Идеальный маршрут по Нью-Йорку: гид от главного редактора WoL
Главный редактор WoL Софья Рауф делится своим идеальным маршрутом по Нью-Йорку, который подойдет и тем, кто в городе впервые, и настоящим завсегдатаям.
Путешествия
Отель Hideout в Санкт-Петербурге: история нового проекта от WYNWOOD
Команда петербургского отеля WYNWOOD запустила второй проект — Hideout Residence. Это квартал на территории казарм Императорского морского гвардейского экипажа, где теперь располагаются не только резиденции для жизни, но и целая экосистема единомышленников.
магазин