В гостях у Юлии Голавской: мастерская дизайнера

Свою мастерскую в Москве Юлия Голавская наполняла не столько предметами, сколько образами: уже на этапах стройки дизайнер поэтично сравнивала терракотовую напольную плитку и бело-серые выкрасы стен с землей и небом. Позже, когда интерьер начал обретать более осязаемые формы — мебель, свет и текстиль, Юлия любовно подшучивала над пространством: то называла его санаторием, то — личным театром теней.

Стеллаж, стол, кухня-шкаф изготовлены по дизайну Юлии Голавской; немецкий рояль середины прошлого века; кушетка, Innovation Living.

И действительно, тут дизайнер отдыхает (и телом, и душой), продумывает декорации к жизни и, самое главное, остается героиней своей собственной истории. Мастерскую Юлия продумывала в том числе как декларацию, в которой провозглашала то, что нравится именно ей: тонкость, прозрачность, таинственность и вместе с тем — простота и даже аскетизм. «Это мое представление о красоте и о достаточном, — делится дизайнер. — Иногда очень важно проверять, что на самом деле близко тебе, а не заказчикам, как ты справляешься, в чем тебе самому хорошо».

Прежняя мастерская, хотя и была в живописном месте, на углу Яузской улицы, в доме начала прошлого века с окнами на бульвар и на колокольню, начала угнетать дизайнера. «Там была сложная система обхода, много дверей, — объясняет Юлия. — В какой-то момент я поняла, что я уже не могу там работать. Благодаря череде счастливых случайностей мне подвернулось это пространство. Оно тоже на Яузе, только вверх по течению, в Преображенском районе. Это уже совсем другое место, здесь разнородная архитектура: советский брутализм и тут же деревянные дома».

Новое пространство под мастерскую нашлось в здании ткацкой фабрики, которую реновировали под комплекс апартаментов. «Мне очень понравилось, что выход у меня прямо на улицу, — отмечает дизайнер. — Сейчас перед дверью есть лужайка с ивой, еще я разбила миниатюрный сад в бетонных горшках. В этом садике, у всех на виду, я завтракаю, тут же здороваемся с соседями. Получилось такое место уединения, куда постоянно приходят гости», — с улыбкой рассказывает Юлия.

За окном во всю стену, за завесой тайны (ее роль исполняют жалюзи и портьеры), скрывается небольшое 44-метровое помещение. «Я решила сделать мастерскую по типу маленькой квартиры, в которой я могла бы и работать, и оставаться. — рассказывает Юлия. — Изначально здесь был вайтбокс с гипсокартоном и ламинатом. Я могла бы зайти и просто обосноваться, но мне это совсем не нравилось. Мы сняли обшивку стен, освободили металлические потолочные балки, сделали звукоизоляцию (она была для меня важна) и плиточный пол, раз уж это первый этаж». Терракотовая плитка привнесла в пространство не только тепло, но и итальянские мотивы. Теперь она отсылает к поездке в Венецию, в которой Юлия была в мае этого года.

Интерьер строится по принципу большой гостиной: тут и диван, и стеллаж с избранной литературой, и даже маленькая кухня, спрятанная как будто в шкафу. Белой ширмой Юлия отделила совсем крошечную зону отдыха, место, где она может отвлечься и "поваляться". «Мне очень нравятся образы санаториев, — признается дизайнер. — Заходишь в кабинку, где проводят процедуры массажа, электросна или чего-нибудь еще, и там везде висят разделительные полотна. Это уже вмешиваются лично мои, детские представления о прекрасном. Для меня в этом есть какая-то нега».

Таинственное, туманное чувство полусна рождают детали: «сказочное» зеркало Фатимы Ачмиз-Тлиф (его Юлия купила специально для мастерской в «Палатах»), искусство и лампы, которые «расцвели» в новом пространстве с новой силой. Если несколько лет назад их винтажное основание Юлия дополняла абажурами из кальки, то теперь — накрахмаленной тканью: «Так вот в виде цветов они у меня и стоят».

Из прошлой мастерской сюда переехал стол, его дизайнер спроектировала сама и до сих пор за ним набрасывает эскизы, предпочитая их современным визуализациям. «Я очень люблю рисовать и делаю это по утрам, — говорит Юлия. — Стараюсь планировать день так, чтобы мне никуда не надо было идти. Чтобы я села, включила любимую музыку, положила все свои рисовальные принадлежности и занималась только этим, с полным погружением. Желательно еще не отвечать на телефон». 

Еще одно любимое времяпрепровождение — музицирование на рояле (поэтому и была важна звукоизоляция). «Хотя в изначальной планировке его не было, — отмечает дизайнер. — Рояль появился позже, когда я поняла, что уже не могу без него». И он нашелся, на «Авито»: немецкий винтаж 1970-х годов, причем в очень хорошем состоянии и, что не менее важно, прекрасно подошел по размерам — он довольно миниатюрный. «Как говорит мне мой педагог по музыке, если нет времени, нужно играть хотя бы 15−20 минут, а если я сажусь, то уже не могу оторваться. И это большая проблема, — смеясь делится Юлия. — Если бы я не работала, я бы только и делала, что играла». 

Работу дизайнера Юлия называет «визуально-кинестетической»: «Ты не только смотришь, но еще и представляешь пространство — как ты в нем находишься, какая планировка, организация, каков будет телесный опыт. А когда ты садишься за музыку, ты переключаешь органы чувств, активизируются не только глаза, но и уши. У нас же длительная работа, на выносливость: пока нарисуешь, пока оно сделается, вот ты уже на два года старше. Так что я считаю так: прежнее место дало мне многое, в том числе эту мастерскую, я сделала ее под себя, и здесь работа тоже хорошо пошла. Не просто хорошо, а даже отлично».