PAD London 2025: ярмарка коллекционного дизайна глазами участников

В этом году PAD London исполняется 17 лет. Ярмарка расширяет свою географию — за счет новых участников (само мероприятие традиционно проходит на Беркли-сквер в районе Мейфэр). Впервые на PAD London представлены 11 галерей, которые базируются в Бейруте, на Кипре и в Дубае, но уже охватывают весь мир.

На выставке дизайнер представляет стенд под названием «Гнездо сороки» — дань уважения любопытству, коллекционированию и кураторству. Среди «добытого» Фэй Тугуд — игривые и провокационные работы Миши Кана, Андреа Бранци, Фернандо и Умберто Кампаны. Кроме того, для стенда на PAD London 2025 сама Тугуд создала новые объекты: дубовый настенный рельеф ручной работы и пять шерстяных гобеленов.

Экспозиция, подготовленная Фэй Тугуд для американской галереи Friedman Benda.

В экспозиции — скандинавский дизайн, в центре которого финский архитектор Алвар Аалто. Говорят, его обеденный гарнитур из березы с круглым столом и четырьмя консольными стульями Chair 21 быстро нашел своего покупателя.

Экспозиция, погруженная в полутьму, посвящена болгарскому художнику-сценографу Владимиру Славову и его работам — монументальным бронзовым светильникам и таким же сложным брутальным предметам мебели.

«Классика» PAD — это коллекционный винтаж, абсолютно неотъемлемая часть ярмарки, — убеждена Наталья. — Все это дает ощущение течения времени: ты видишь, как трансформируется коллекционный дизайн. И следить за этим процессом — бесценно!»

Главная миссия галереи NM Art & Design совпала с идеей PAD London 2025 — объединение международных авторов. Проект Натальи Масловой показывает, что настоящий дизайн не знает границ — ни в географии, ни в форме, ни в материалах. «В этом году наряду с британскими дизайнерами мы представляем творцов из России, Индии, Испании и Канады, — рассказывает Наталья. — Выставка под названием Traces («Следы») представляет собой размышление о времени, памяти и трансформации». Работы ставят под вопрос отношения между прошлым и настоящим, мелкие трещины и неровная текстура напоминают, что предметы формируются не только их создателями, но и временем.

Мебель из нержавеющей стали Nitush-Aroosh является результатом передачи опыта, укорененного в детских днях, проведенных в металлической мастерской их отца. Ковер Congaree Александры Вольской отсылает к национальному парку, который развивался на протяжении тысячелетий.

«Само название канадской студии Майка Сеймура — Sfossils (fossilis c латыни „ископаемое“, „останки“) — отсылает нас к далекому прошлому, — делится Наталья. — Созданный из джинсовой ткани триптих Recollection японской художницы Момоки Гоми запечатлевает следы жизни в виде потертостей, следов и отметин. Ваза VENEZIA из стекла и обугленного дуба от Drozhdini несет на себе следы своего изготовления, а дерево, использованное в скульптурах Златы Корниловой, рассказывает о своей эволюции через трещины, сучки и текстуру».

«Мне больше всего понравились Carpenters Workshop Gallery (у них два стенда), экспозиции Herve Van Der Straeten и Galerie Dutko, — продолжает Ариана. — При большой насыщенности многих стендов, мне близки те, где четко выстроены геометрия и композиция стенда, с акцентами, когда ты интуитивно понимаешь, куда смотреть и по какому сценарию двигаться, когда предметы цепляют настолько, что медитативно среди большого количества людей ты замедляешься и смотришь на них».

Ариана отмечает: «Стенды достаточно плотные по насыщенности. Много работ Франка Эвенну (прямо много!), на нескольких стендах представлены предметы Джорджа Накашимы». Предметы Занина Калдаса — тоже сразу в четырех экспозициях, в том числе на стенде Booroom. Здесь же — работы самой Арианы: «В Лондоне они представлены в новом прочтении — с розовым ониксом и в новом металле. У них волшебное свечение, такой нежнейший оттенок, который дает настроение всему вокруг»

Дизайнеры приходят к нам с идеями, мы продюсируем и создаем, причем делаем это в разных точках мира, потому что понимаем связь между автором и мастером. Например, у Арианы Ахмад безумно сложные с технической точки зрения светильники, так что их мы производим во Франции. Коллекцию Bijoux Ксении Брейво мы показываем впервые, это сложнейшие предметы из стекла, которые мы делали в Венеции, там, где по-настоящему умеют работать со стеклом вручную».

Стенд галереи Booroom. Стеклянные столики по дизайну Ксении Брейво. Кресло Canoa Хосе Занина Калдаса; на стене — работа Лены Соловьевой.

В экспозиции также представлены скульптурная композиция португальца Руя Матуша, новые предметы из коллекции Castle Шарля Калпакиана, серия объектов молодого художника Коли Дыхне и новая трогательная работа Лены Соловьевой из серии Post Florum. «Кроме того, мы продолжаем говорить о мебели протеста бразильца Хосе Занина Калдаса. Он был первым архитектором, который зашел на территорию искусства: в 1989-м году парижский Музей декоративного искусства посвятил ему ретроспективную выставку «Занин — Архитектор и лес». Концепция Booroom — тоже про эту удивительную неуловимую грань между искусством и дизайном. На PAD London мы показываем кресло Занина Canoa, созданное совместно с рыбаками, которые подбирали вырубленные деревья. Так предмет стал символом протеста против уничтожения бразильского леса».

Стенд RINCK x GSL. В экспозиции — переосмысленные предметы по дизайну Eugène Rinck.